Янка Брыль — На Быстрянке

Янка Брыль — На Быстрянке

Янка Брыль — видный белорусский писатель, автор многих сборников повестей и рассказов, заслуженно пользующихся большой любовью советских читателей. Его произведения издавались на русском языке, на языках народов СССР и за рубежом.

В сборник «Повести» включены лучшие из произведений, написанных автором в разные годы: «Сиротский хлеб», «В семье», «В Заболотье светает», «На Быстрянке», «Смятение», «Нижние Байдуны».

Художественно ярко, с большой любовью к людям рассказывает автор о прошлом и настоящем белорусского народа, о самоотверженной борьбе коммунистов-подпольщиков Западной Белоруссии в буржуазной Польше, о немеркнущих подвигах белорусских партизан в годы Великой Отечественной войны, о восстановлении разрушенного хозяйства Белоруссии в послевоенные годы.

Плоскодонка — их и в этих краях называют чайками — с утра стояла в тихой заводи Быстрянки, под старой вербой, на замке.

В отдалении, вверх по речке, слышны были детские голоса и плеск воды. А здесь, в затишье, чуть заметно покачивались на воде белые цветы, нежно, должно быть девичьими устами, названные гусочками, — лилии на темно-зеленых тарелках листьев. Берег напротив, ярко освещенный солнцем, высокий, обрывистый, был весь изрыт пещерками; вокруг них с оживленным щебетом озабоченно носились стрижи.

Бо тропинке из деревни, огороды, деревья и хаты которой видны с высокого берега, в полдень пришел парень. Без рубахи, загорелый, босой и с плотно набитым дорожным мешком. Кинув в лодку тонкий, отполированный руками шест, он положил туда же мешок, закатал до колен штаны, отвязал чайку от вербы и столкнул ее на воду.

— Поехали, — вслух подумал он, стоя на корме и шестом направляя лодку по течению. — Поехали, — повторил он громко и улыбнулся, откидывая левой рукой падающие на лоб непослушные пряди светлых волос.

Расколыхав на прощанье гусочек и их большие плавучие листья, чайка пошла по стрежню живой, извилистой Быстрянки.

В деревне Потреба, из которой он только что пришел, парня сызмалу называли Ганулин Толик. Потом, когда он уехал в Минск учиться и вместе со студентами-односельчанами стал приезжать на каникулы, ему и от старших случалось уже слышать солидное — Анатолий Петрович. Для друзей и подружек, и дома и в городе, он — Толя, веселый и компанейский Толя Климёиок.

Этим летом Толя перешел на четвертый курс литературного отделения университета. Дома, в деревне, где у него остался только старший женатый брат Кастусь, он косил с мужчинами, с молодежью танцевал до упаду в новом клубе, а ночью тайком писал. Один его очерк на днях был напечатан — ни много ни мало — в республиканской газете, а насчет шести стихотворений, почти месяц назад впервые посланных в толстый журнал, все еще нет ответа.

Но вот утром пришло наконец давно ожидаемое письмо, а в нем нежданная приписка, и Толя забыл обо всем и все бросил — поплыл.

Письмо — не из редакции, а от Максима, друга военных дней. Аспирант лесотехнического института, Максим и нынче проводит практику в их партизанской пуще и вот заехал сейчас к отцу, в свои Лозовичи, где на этой самой Быстрянке стоит мельница. Дорогой до мельницы — километров двадцать, попутных машин достаточно. Однако Толя поплыл на лодке, потому что она им с Максимом понадобится.

«Побудем денек у моего старика, — писал Максим, — и двинем на Неман, в пущу, к нам, лесовикам. Отцовская чайка — старая: она вся не стоит смолы и времени, которое надо потратить, чтобы привести ее в порядок, ну, а твою мы на обратном пути в Минск подбросим к тебе на машине, чтоб ты, как дурак, не ломал спину против течения. Плыви, писатель, гарантирую тебе тонну впечатлений для новых классических строк и часика два скуки над моей лесной писаниной. Ясно? Сердечный привет тебе от отца и Люды. Ждем».

Но особо значительной кажется Толе приписка:

«Толя, и правда, приезжай.

Письмо лежит в вещевом мешке. Оно прочитано столько раз, что каждое слово и каждая точка стоят перед глазами, как живые. А все же хотелось бы еще разок перечитать, хотя мысли сразу же убежали далеко за рамки страниц, а чувства, взволнованные скупыми строками письма и особенно приписки, сразу же понеслись на север, туда, куда бежит Быстрянка.

И Толя спешит вслед за ними. Не хочет даже присесть на корме: ведь стоя — скорее, особенно если помогать течению шестом.

Вода — прозрачная, стремительная — с гор. Ну, не с гор, а оттуда, где живописно раскинулись холмы Новогрудской возвышенности, где прохладный шум густолистых дубов и кленов и золотой горячий шепот спелого колоса. Хорош он, этот уголок Западной Белоруссии. Только очень уж петляет Быстрянка, суетится, ища прохода. А Толе хотелось бы, чтобы дорога была прямая, самая короткая. Туда, где родные люди, где мельница неустанно повторяет одно имя, одно прекрасное слово:

Представление это — не новое, книжное. Да что поделаешь — Толя когда-то читал рассказ Пруса о том, как где-то в Польше стояла над речкой такая же, как в Лозовичах, деревянная мельница, а у мельника была дочка, имя которой с нежностью повторяли трудолюбивые жернова. Там была Магда, а здесь — Люда, младшая сестра Максима, единственная дочь дядьки. Антося Нагорного, партизанского деда из наднеманской деревушки, которого после войны послали в Лозовичи заведовать старой, некогда купеческой, мельницей.

Полдень. Жарко даже здесь, на воде.

Август пришел и сюда — на пшеничные холмы, на долины, богатые льном, щедрый работяга август с острым ароматом хлебов и напевным стрекотом жнеек, гулом комбайнов и груженых автомашин. Сегодня в Потребе всю ночь гудела молотилка, начавшая подсчет снопов, а когда она затихала, сквозь смех и гомон молодежи Толя слышал, как на потребовском поле рокочет трактор, раскрывая лоно земли для нового посева.

Но за всем этим бодрым шумом слышался Толе и ночью и днем — как бы в предчувствии письма и встречи — давно знакомый, давно волнующий гул мельницы над речкой, в тени высоких дерев.

Скоро он станет слышен наяву, донесется сюда по воде.

. До первой встречи с Людой много Толе пришлось пережить. Собственно, это не те слова, не передать им того, что перевернуло Толину душу десять лет тому назад, январской ночью сорок третьего.

Брат Кастусь, много старше Толи, ушел в партизаны почти за год до этого. Толя и мать, вдова Гануля Климёнок, — ему четырнадцать, а ей за пятьдесят, — жили-хозяйничали дома. Полицаи обычно приходили днем, а в тот раз налетели на деревню ночью. Мать по стуку узнала, что это не Кастусь и не его товарищи, а чужие, они. Когда же зажгла лампу, отворила дверь и один из них переступил порог, мать крикнула:

Мальчик увидел только, как она, широко раскинув руки, обхватила полицая за плечи, прижалась грудью к автомату в его руках. Толя кинулся в кухню-боковушку, с ходу обеими руками выбил старую оконную раму и выскочил на снег. Босой, в одном белье, он не чувствовал ни мороза, ни снега, в котором увязал по колени. Более того — и это всего горше мучает его до сих пор! — Толя не слышал ни последнего крика своей матули, ни выстрелов в их хате. Правда, он почти не слышал и тех выстрелов, что гремели ему вслед.

Толю спасло то, что он, добежав до первого хутора на опушке, постучал в окно. Дядька Микита Пчелюк узнал хлопца по голосу и впустил в хату. Не зажигая огня, Толю растерли крепким самогоном, заставили выпить чуть не целый стакан и накрыли большим кожухом. Здесь он пролежал десять дней, пока не выздоровел, и Кастусь увез его в пущу, в лагерь.

Мама приходила часто. Не только во сне, но и наяву, когда в землянке тушили лампу и хлопцы затихали на нарах, а в темноте отсвечивала горячим багрянцем железная бочка, служившая им печью. Мама никогда не упрекала его. Он слышал только ее последние слова: «Сынок, беги!» Толя накрывался с головой и плакал, уткнувшись в подушку. Никому, даже Кастусю, никогда он об этом не рассказывал. Ему казалось, что ничем, даже если он убьет тысячу фашистов, не смыть этого страшного стыда. Его уже взяли в разведку, уже даже похвалили два раза, а он, когда оставался один, чаще всего ночью в землянке, — накрывался с головой и шептал свое горькое: «Мама. Матуля. да я ведь. » А она не отвечала ничего. Только повторяла, чтоб он бежал, и крик этот проникал в его сердце все глубже, а вместе с ним и неизбывная боль, и стыд, и горечь, что прошлого, как бы ты ни хотел, не вернуть.

В землянке при штабе бригады жило их десять человек: девять разведчиков и «дед» — дядька Антось Нагорный, исполнявший обязанности старшины. Разведчики редко ночевали в лагере, и старшина обычно оставался в землянке один, бобылем.

Дедом старика называла вся бригада, вкладывая в это слово грубоватую нежность, в которой был оттенок и легкой молодой насмешки, и уважения. А он всем резал правду в глаза, ко всем обращался на «ты», в том числе и к командирам, которым он и вслух и потихоньку часто давал дельные советы как хозяйственные, так и стратегические, а на жен начальства, военных и довоенных, ворчал как свекор.

Янка Брыль: биография, творчество, карьера, личная жизнь

Янка Брыль (Иван Антонович Брыль) родился в 1917 году 22 июля (по новому стилю 4 августа), в городе Одесса в семье железнодорожника. В 1922 году родители мальчика приняли решение вернуться в родные места — в Западную Беларусь (тогда она относилась к Польше), в деревню Загора (Загорье), расположенной в Кореличском районе Гродненской области.

По окончании польской семилетней школы в 1931 году Янка поступил в гимназию, но вскоре ему пришлось оставить это учебное заведение, так как родители были не в состоянии оплачивать расходы на обучение. Молодой человек не опустил руки и занялся самообразованием.

Ситуация в семье осложнилась в связи с безвременной кончиной отца, и в возрасте 14 лет Брылю пришлось стать основным кормильцем. С 1938 года начал публиковаться в популярном в то время в Беларуси журнале «Шлях моладзі» (переводится как «Путь молодежи»), где непосредственно размещались его стихи и проза.

Янке не удалось избежать призыва в армию, и в 1938 году он вступил в ряды польской армии, его служба проходила в морской пехоте. Осенью 1939 года Брыля взяли в плен, произошло это под Гдыней. В плену у немцев он пребывал вплоть до сентября 1941 года, он бежал и вскоре присоединился к партизанам из Советского Союза. В октябре 1942 года Брылю присвоено звание связного партизанской бригады им. Жукова.

В марте 1944 года его принимают в бригаду «Комсомолец», партизаном-разведчиком, в июле этого же года он становится редактором газеты «Сцяг свабоды» (переводится как «Знамя свободы»), управляемой органом Мирского подпольного райкома ВКП(б). Также в его обязанности входила работа по редактированию сатирического листка «Партызанскае жыгала» (который в переводе на русский язык означает «Партизанское жало»).

В октябре 1944 года Брыль переезжает в Минск, поступает на работу в редакцию газеты-плаката под названием «Раздавім фашысцкую гадзіну» (что означает «Раздавим фашистскую гадину»), параллельно с этим работает редактором в журналах «Вожык» («Ёжик»), «Маладосць» («Молодость»), «Полымя» («Пламя»), а также в Государственном издательстве Белорусской ССР. Во многих произведениях Брыля чувствуется атмосфера военного времени, к примеру, в романе “Птушкі і гнёзды” автор в подробностях описывает события, которые произошли с ним и его соотечественниками в это тяжелое время.

В период с 1966 по 1971 год Брыль работает секретарем правления Союза писателей Белорусской ССР. Его два раза избирали депутатом Верховного Совета Белорусской ССР (сначала в период с 1963 по 1967 год, второй раз был переизбран в 1980 году, полномочия депутата завершились в 1985 году).

С 1967 года по 1990 год на Янку Брыля возлагаются обязанности председателя Белорусского отделения общества «СССР – Канада». С 1989 года он становится членом ПЕН-центра, расположенного там же, в Беларуси. С 1994 года является почетным членом Национальной Академии наук Беларуси.

В 2006 году, 25 июля, Янки Брыля не стало. Его похороны состоялись на его родине, в Колодищах.

Творчество

Творческий путь писателя начался в 1931 году, когда ему было 14 лет. Впервые его работы были опубликованы в виленском белорусском журнале «Шлях моладзі» («Путь молодежи»). Так, его соотечественники получили возможность познакомиться с произведениями “Апошнія крыгі”, “Ажываюць лес і поле…”, “Запрог у саху Рыгор сівулю…”, “Спатканне”, которые впоследствии стали культовыми. Он пробовал писать не только на белорусском языке, существует ряд его произведений на русском и польском языках, но подавляющее большинство его работ все же написано на белорусском.

В 1946 году выходит в свет первая книга Брыля «Апавяданні». В нее вошел ряд рассказов, а также повесть «У сям’і», в которой автор знакомит читателей с жизнью деревни Западной Беларуси.

1947 год ознаменован появлением нового сборника Янки Брыля под названием «Нёманскія казакі». В 1953 году выходит в свет повесть писателя «Галя», которую читатели оценили очень высоко, популярность повести буквально зашкаливала.

Брыль не мог обойти стороной тему войны, он нередко использовал ее в своем творчестве. В 1958 году выходит в свет его сборник под названием «Надпіс на зрубе», в который вошло несколько произведений, самым известным из которых является «Маці», оно по праву считается классикой белорусской литературы.

Творчество Брыля многогранно, среди его многочисленных произведений можно встретить миниатюры с лирическим контекстом, в основе которых лежали конкретные факты. Их нередко называют эссе, эти небольшие произведения отличаются краткостью и глубоким смыслом. Особое место в творчестве писателя занимают сборники миниатюр – «Жменя сонечных промняў» (1965), «Вітраж» (1972), «Акраец хлеба» (1977), «Сёння і памяць» (1985).

Народный писатель вне формата

Пусть Янке Брылю и было присвоено звание народного писателя, но тот факт, что писатель не признавал советскую систему и не состоял в партии, чуть не стал причиной отказа в получении этого статуса. Петр Машеров, первый секретарь Центрального комитета коммунистической партии, который высоко ценил талант Брыля, вопреки политическим соображениям, согласился на присвоение Ивану Антоновичу звания народного писателя.

Личная жизнь

Жену писателя звали Нина Михайловна. Их первое свидание, как вспоминает друг семьи Анатолий Сидоревич, было в какой-то стеени анекдотичным. Иван Антонович подарил своей избраннице «Критику чистого разума» Иосифа Канта, прокомментировав свой поступок тем, что такие книги читают только образованные девушки. Янка Брыль пережил жену на три года.

Внук знаменитого писателя пошел по стопам деда — Антон Франтишек Брыль (родился в 1982 году) — поэт и переводчик с русского на белорусский язык.

Последние годы жизни Янки Брыля были не очень радостными, дети Галина, Наталья и Андрей приезжали к отцу раз в неделю по субботам, таким образом, они помогали скрасить одиночество пожилого отца. Сегодня именем писателя названы улицы в Минске (Беларусь) и Гдыня (Польша), так, почитатели таланта Брыля увековечили о нем память.

Брыль, Янка

Янка Брыль (Иван Антонович Брыль, белор. Іван Антонавіч Брыль ; 1917—2006) — белорусский советский писатель. Народный писатель Белорусской ССР (1981). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1952). Лауреат Государственной премии Белорусской ССР имени Якуба Коласа (1982).

Содержание

Биография [ править ]

В 1922 году вместе с родителями переехал на их родину в Западную Беларусь (дер. Загора (Загорье) Кореличского района Гродненской области, в то время — Польша). В 1931 году окончил польскую семилетнюю школу, поступил в гимназию, однако не мог в ней учиться из-за материальных затруднений, занимался самообразованием. C 1938 года публиковал стихи и публицистику в виленском белорусском журнале «Шлях моладзі» («Путь молодежи»).

В 1939 году призван в польскую армию, служил в морской пехоте. В сентябре 1939 года под Гдыней попал в немецкий плен, осенью 1941 бежал и вернулся на родину; присоединился к советским партизанам. С октября 1942 года — связной партизанской бригады имени Жукова, с марта по июль 1944 года — партизан-разведчик бригады «Комсомолец», редактор газеты «Сцяг свабоды» («Знамя свободы», орган Мирского подпольного райкома ВКП(б)) и сатирического листка «Партызанскае жыгала» («Партизанское жигало», жигало — раскаленный прут для прожигания отверстий). С октября 1944 года жил в Минске, работал в редакции газеты-плаката «Раздавім фашысцкую гадзіну» («Раздавим фашистскую гадину»), журналах «Вожык» («Ёжик»), «Маладосць» («Молодость»), «Полымя» («Пламя»), в Государственном издательстве Белорусской ССР.

C 1945 года член СП СССР. В 1966—1971 — секретарь правления Союза писателей Белорусской ССР. Дважды избирался депутатом Верховного Совета Белорусской ССР (1963—1967, 1980—1985). Председатель Белорусского отделения общества «СССР — Канада» (1967—1990), член Белорусского ПЕН-центра с 1989. Почетный член Национальной академии наук Беларуси (1994). [1] .

Я. Брыль скончался 25 июля 2006. Похоронен в Колодищах.

Награды и премии [ править ]

• два ордена Трудового Красного Знамени (1967, 1977)
• орден Отечественной войны II степени (1985)
• орден Дружбы народов (1987)
• орден «Знак Почёта» (1955)
• награждён советскими и польскими медалями

• Сталинская премия третьей степени (1952) — за повесть «У Забалоцці днее» («В Заболотье светает») (1950)
• Государственной премии Белорусской ССР имени Якуба Коласа (1982) за повесть «Золак, убачаны здалёк» («Заря, увиденная издалека»).
• Литературная премия имени Якуба Коласа (1963) за книгу «Працяг размовы» («Продолжение разговора»)
• В Польше награждён премиями за переводы польской литературы и укрепление дружбы между народами им. В. Петшака (1972) и авторского объединения «ЗАИКС» (1975).
• Народный писатель Белорусской ССР (1981).
• Медаль Франциска Скорины (1996)

Произведения [ править ]

Перу Я. Брыля принадлежат сборники «Апавяданні» («Рассказы», 1946), «Зелёная школа», «Липка и клёник», «Вераснёвая рунь» («Сентябрьская озимь», 1949), «Пачатак сталасці» («Начало зрелости», 1957), «Працяг размовы» («Продолжение разговора», 1962), «Акраец хлеба» («Краюха хлеба», 1977), «Сёння і памяць» («Сегодняшний день и память», 1985), «Ад сяўбы да жніва» («От сева до жатвы», 1987), повести «Сірочы хлеб» («Сиротский хлеб»), «У Забалоцці днее» («В Заболотье светает», 1950), «На Быстранцы» («На Быстрянке», 1955), «Мой край родной» (1960), «Ещё раз первый снег» (197), «Ніжнія Байдуны» («Нижние Байдуны», 1975), «Золак, убачаны здалёк» («Заря, увиденная издалека», 1978), роман «Птушкі і гнёзды» («Птицы и гнезда», 1963), книги лирических миниатюр «Жменя сонечных промняў» («Горсть солнечных лучей», 1965), «Вітраж» («Витраж», 1972), «Муштук i папка» («Мундштук и папка», 1990). В соавторстве с Алесем Адамовичем и Владимиром Колесником он написал документальную книгу «Я з вогненнай вёскі…» («Я из огненной деревни…», 1975). Издал несколько книг прозы для детей, сборники литературно-критических статей.

Переводы [ править ]

Я. Брыль известен также как переводчик с русского, украинского и польского языков. В его переводе на белорусский язык вышли отдельные произведения Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, М. Горького, П. П. Бажова и мн. др.

Беларуская літаратура. 11 клас

Жыццёвыя карані і вытокі творчага натхнення народнага пісьменніка Беларусі Янкі Брыля знаходзяцца на знакамітай Навагрудчыне. Гэты край выпеставаў не аднаго творцу, у тым ліку і пісьменніка з сусветным імем Адама Міцкевіча.

Нарадзіўся Іван Антонавіч Брыль у сям’і з сялянскімі каранямі. Яго бацька быў родам з вёскі Загора, адкуль у 17 гадоў паехаў шукаць шчасця ў Пецярбург. Са сталіцы Расійскай імперыі лёс прывёў маладога чалавека ў Адэсу, дзе ён стаў правадніком цягніка Адэса — Пецярбург. Бацька будучага пісьменніка ўзяў шлюб з дзяўчынай-зямлячкай Анастасіяй Іванаўнай Чычук.

Першая сусветная вайна прымусіла сям’ю Брылёў стаць бежанцамі, ім давялося на пэўны час абжыцца ў Адэсе. Там і з’явіўся на свет 4 жніўня 1917 года самы малодшы з дзяцей — Янка. Гадаваўся будучы пісьменнік у сям’і, дзе падтрымлівалася цікавасць да вучобы і развіцця творчых здольнасцей. Жыццёвыя нягоды пераадольваліся разам: старэйшыя заўсёды дапамагалі малодшым.

Матэрыяльныя нястачы, якія прынесла вайна, прымусілі Брылёў вярнуцца ў 1922 годзе ў Беларусь. Старэйшыя дзеці былі ўжо самастойнымі і засталіся ў Адэсе, а з малодшымі — Міколам, Міхасём і Янкам — бацькі вяртаюцца ў вёску Загора, дзе і прайшло маленства будучага пісьменніка. У беларускай вёсцы для маленькага Янкі, жыццё якога дагэтуль было звязана толькі з горадам, адкрыўся цікавы, ні на што не падобны свет прыроды. Яна для Я. Брыля стала адной з асноўных крыніц натхнення і ў многім садзейнічала станаўленню таленту мастака.

Бацькоўскі дом і навагрудская зямля пасля Рыжскага мірнага дагавора 1921 года сталі часткай тэрыторыі Польшчы, таму заходне-беларуская тэма будзе пазней адной з вызначальных у творчасці пісьменніка. У 1924 годзе памёр бацька, і ўвесь цяжар па выхаванні дзяцей лёг на плечы маці. Як бы ні было цяжка, яна рабіла ўсё, каб вывучыць дзяцей і вывесці іх у людзі. Янка Брыль заўсёды з удзячнасцю, пяшчотай і замілаваннем успамінаў маці, якая была бязмерна адданая сям’і.

Школьную навуку будучы пісьменнік спасцігаў у роднай вёсцы ў пачатковай школе. Хлопец аказаўся здольным да вучобы, таму пасля трох класаў Загорскай школы працягнуў навучанне ў сямігодцы ў Турцы. Выкладанне прадметаў у школе вялося на польскай мове, і толькі пару гадзін на тыдзень праводзіліся па-беларуску. Хлопец на ўласным вопыце спазнаў, што такое апалячанне беларускага насельніцтва ў Заходняй Беларусі. Працэс паланізацыі школьнага навучання пазней быў выдатна адлюстраваны Я. Брылём у аповесці «Сірочы хлеб».

Вучыўся будучы пісьменнік з задавальненнем і паспяхова. З вялікай удзячнасцю ўспамінаў ён пазней сваіх настаўніц літаратуры Валянціну Лычакоўну і Мар’ю Пранеўскую, якія ўвялі яго ў цікавы свет мастацтва слова.

Пасля заканчэння сямігодкі ў будучага пісьменніка выспела жаданне працягваць вучобу ў гімназіі. Брат Міша, які ўжо год адвучыўся ў Навагрудскай польскай гімназіі, падрыхтаваў хлопца да экзаменаў, і Янка паспяхова вытрымаў іспыты і стаў у 1931 годзе гімназістам. Аднак вымушаны быў вярнуцца ў бацькоўскую хату, дзе займаўся гаспадаркай і самаадукацыяй.

У кола захапленняў Я. Брыля ўваходзілі не толькі творы беларускіх класікаў Янкі Купалы, Якуба Коласа, М. Багдановіча і іншых, але і шэдэўры сусветнай літаратуры — творы А. Чэхава, Р. Ралана, Э. М. Рэмарка.

Вялікі ўплыў на светапогляд братоў Міхаіла і Янкі Брылёў аказала творчасць Льва Талстога. Філасофія гэтага рускага пісьменніка пашырыла сістэму маральных каардынат маладых людзей, аснову якой складалі агульначалавечыя маральныя каштоўнасці. Цікава апісваў Я. Брыль павагу да кніг у яго сям’і: «Маці наша проста прымушала чытаць ёй услых. Зробіш, бывала, урокі, яна прадзе, а ты ёй чытаеш». Гэтыя сеансы хатняга чытання надоўга засталіся ў памяці мастака слова: «Я чытаю, а маці слухае і плача расчуліўшыся. Гледзячы на яе, плачу і я, абое плачам… А польскія кнігі чытаў, перакладаючы адразу на беларускую мову (свайго роду сінхронны пераклад)».

Будучы пісьменнік стаў арганізатарам самадзейнага драматычнага гуртка ў Загоры. Маладыя людзі ладзілі пастаноўкі на беларускай мове, праводзілі культурна-асветніцкую работу сярод аднавяскоўцаў. Інтэлектуальнаму і творчаму росту Янкі спрыяла таксама сяброўства з нацыянальна свядомымі і патрыятычна настроенымі паэтамі — Міхасём Васільком і Алесем Мілюцем.

Паступова ў юнака з’явілася жаданне і самому пісаць. Спрабаваў свае сілы Я. Брыль у паэзіі, прозе і нават публіцыстыцы. Першымі апублікаванымі творамі маладога літаратара былі вершы, якія з’явіліся ў часопісе «Шлях моладзі» ў 1938 годзе: «Апошнія крыгі», «Ажываюць лес і поле. » і інш. У гэты перыяд былі напісаны і празаічныя творы: апавяданні «Цюцік» (1937), «Сустрэча» (1937), «Марыля» (1937), «Праведнікі і зладзеі» (1938) і інш. У іх выяўлялася ўзвышана-паэтычнае, лірычнае бачанне свету, што пазней стане адной з дамінуючых рыс творчай манеры гэтага празаіка.

У 1939 годзе Я. Брыля прызвалі на службу ў польскае войска, у марскую пяхоту. Як сапраўдны і добра выхаваны сын, ён, паабяцаўшы маці, кожны тыдзень пісаў лісты дадому.

На службу юнак прыйшоў з пэўнымі жыццёвымі антываеннымі ўстаноўкамі, якія сфарміраваліся пад уплывам успамінаў землякоў пра жахі Першай сусветнай вайны і пад уражаннем твораў пра вайну Л. Талстога і Э. М. Рэмарка. Вялікага жадання стаць бравым салдатам у будучага пісьменніка не было: у яго трывала сфарміраваліся прынцыпы гуманізму і пацыфізму. У час службы ў Гдыньскім батальёне ў горадзе Хэлме Я. Брыль знайшоў у казарме забытую бібліятэку. Нягледзячы на цяжкасці салдацкай службы, хлопец знаходзіў час на чытанне мастацкай літаратуры і напісанне вершаў.

1 верасня 1939 года Германія напала на Польшчу. Другую сусветную вайну Я. Брыль сустрэў у Гдыні. Хлопец быў другім нумарам кулямётнага разліку і адбіваў атакі пяхоты праціўніка. У час абароны з-за няроўнасці сіл салдаты вымушаны былі здацца. Так ён аказаўся ваеннапалонным. Яго, як і іншых салдат, выкарыстоўвалі ў якасці рабочай сілы. Пратэстуючы супраць такога становішча, будучы пісьменнік спачатку ўзначаліў забастоўку, а затым арганізаваў у жніўні 1940 года ўцёкі з лагера. Янку чакала няўдача: ужо ў Польшчы ўцекачоў злавілі і юнака зноў адправілі ў лагер. Так Я. Брыль апынуўся ў лагеры ў Вайдэне, у Баварыі, дзе пазнаёміўся і пасябраваў з Міхасём Васільком (Міхаілам Касцевічам (1905—1960)) — беларускім паэтам. Асабліва невыноснай няволя стала, калі Германія напала на Савецкі Саюз, таму юнак адважваецца на ўцёкі. Пра палон і гісторыю вяртання дадому пазней ён напіша ў рамане «Птушкі і гнёзды».

Толькі ў жніўні 1941 года Янка Брыль трапіў у родныя мясціны, дзе стаў пазней сувязным партызанскіх брыгад імя Г. К. Жукава і «Камсамолец», а ў сакавіку 1944 года — партызанам. Многія, з кім звёў лёс пісьменніка ў партызанскіх атрадах, потым сталі прататыпамі герояў яго твораў.

У гэты час Я. Брыль супрацоўнічаў з газетай Мірскага падпольнага РК КП(б)Б «Сцяг свабоды», пры якой выдаваў сатырычны лісток «Партызанскае жыга´ла».

Калі родныя мясціны былі вызвалены, былога партызана прызначылі рэдактарам раённай газеты, а затым ён стаў літсупрацоўнікам рэдакцыі газеты-плаката «Раздавім фашысцкую га´дзіну».

З 1944 года пісьменнік жыў і працаваў у Мінску, дзе загадваў аддзелам рэдакцыі часопіса «Вожык», быў намеснікам рэдактара часопісаў «Маладосць» і «Полымя», працаваў сакратаром праўлення Саюза пісьменнікаў БССР, выконваў абавязкі старшыні Беларускага аддзялення таварыства «СССР — Канада», быў дэпутатам Вярхоўнага Савета БССР.

У пасляваенны час у Я. Брыля самай жаданай і любімай была творчая праца. Адзін за адным выходзяць яго зборнікі: «Апавяданні» (1946), «Нёманскія казакі» (1947), «Дзеля сапраўднай радасці» (1952). Ужо ў пачатку творчай дзейнасці Я. Брыль выявіўся і як таленавіты дзіцячы пісьменнік, пра што сведчаць апавяданні «Лазунок», «Жыў-быў вожык», «Туга» і інш.

У 1962 годзе выйшаў зборнік апавяданняў «Працяг размовы», за які аўтар атрымаў Літаратурную прэмію імя Якуба Коласа, у 1963 годзе ўбачыла свет кніга малой прозы «Роздум і слова». У час хрушчоўскай адлігі была завершана і «кніга адной маладосці» — раман «Птушкі і гнёзды» (1964). Ён займае важнае месца ў творчасці пісьменніка, бо апісаныя ў ім падзеі — частка біяграфіі Я. Брыля. У прадмове да кнігі аўтар адзначыў важнасць напісанага: «Для гэтай кнігі я аддаў свайму герою многае з перажытага». Янка Брыль указваў, што кніга не з’яўляецца аўтабіяграфічнай, алё ў ёй ёсць і частка біяграфіі яго і яго равеснікаў. Над творам Іван Антонавіч працаваў не адно дзесяцігоддзе, пачынаючы з 1940-х гадоў. Доўгае выношванне задумы і працяглая праца нарадзілі раман з глыбокім філасофскім зместам, дзе цэнтральнымі з’яўляюцца праблемы чалавека і вайны, чалавека і Радзімы.

«Птушкі і гнёзды» сталі споведдзю пісьменніка пра перажытае ў гады Другой сусветнай вайны, аповедам пра тое, як у любых абставінах трэба заставацца чалавекам. Аўтар адзначаў: «Вось гэта маё сэрца на далоні… Я не магу і не хачу нічога прыхарошваць і выдумляць». Пра ідэйна-духоўную сутнасць рамана трапна выказаўся сябар пісьменніка і вядомы літаратуразнавец У. Калеснік: «Герой рамана Я. Брыля змагаецца… на нябачным фронце свядомасці — гэта змаганне за сваю душу і душы сяброў, таварышаў. Духоўнае поле барацьбы мае не менш небяспекі і гераізму, чым партызанскі лес… Скразною тэмай рамана якраз і з’яўляецца барацьба на гэтым унутраным фронце змагання, таму і называе мастак сваю кнігу “біяграфіяй душы”».

У 1960-я гады Я. Брыль пачаў асвойваць жанр мініяцюры: нізка лірычных мініяцюр «Рамонкавы россып» з’явілася ў часопісе «Маладосць» за 1964 год. Сёння пісьменніка лічаць непераўзыдзеным майстрам лірычнай мініяцюры. Пра гэта сведчаць кнігі «Жменя сонечных промняў», «Вітраж», «Пішу як жыву», «Вячэрняе» і інш. Аўтар прызнаваўся: «І ўсё-такі ў сваіх мініяцюрах я адчуваюся найбольш самім сабою».

У наступнае дзесяцігоддзе празаік выдаў шэраг твораў сярэдняй эпічнай формы. У 1975 годзе была напісана аповесць «Ніжнія Байдуны», у 1978-м — «Золак, убачаны здалёк», адзначаная Дзяржаўнай прэміяй БССР імя Якуба Коласа. У 1975 годзе выйшла дакументальная кніга «Я з вогненнай вёскі. », якая была створана ў суаўтарстве з А. Адамовічам і У. Калеснікам.

Покліч роднай зямлі прымусіў Я. Брыля аблюбаваць і абжыць лецішча на беразе Нёмана ў вёсцы Крынічнае, што за дзесяць кіламетраў ад Загоры. Там з 1978 года вельмі добра пісьменніку думалася і тварылася. Менавіта там нарадзіліся апавяданні і мініяцюры, якія ўвайшлі ў кнігі «Сёння і памяць», «На сцежцы дзеці» і інш. У творчасці 1980—1990-х гадоў Я. Брыль працягваў пошукі ў распрацоўцы жанраў малой лірычнай прозы.

Мастак слова меў шмат узнагарод і за баявыя заслугі, і за самаадданую працу, але самае ганаровае званне — народнага пісьменніка БССР — ён атрымаў у 1981 годзе.

У 1990 годзе была надрукавана аповесць Янкі Брыля «Муштук і папка», у якой пісьменнік падзяліўся з чытачом балючай праўдай пра трагічны лёс старэйшага брата Уладзіміра, расстралянага ў 1930-я гады. У творы аўтар-філосаф праз асабістую драму раскрыў шматпакутную гісторыю народа.

Вядомы Я. Брыль і як перакладчык з рускай і польскай моў. Ён перакладаў на беларускую мову творы Л. Талстога, А. Чэхава, М. Горкага, М. Канапніцкай, Э. Ажэшкі, Б. Пруса і інш.

Уся творчасць Я. Брыля — гэта глыбокі філасофскі роздум над убачаным і перажытым за доўгае жыццё. Пісьменнік быў шчырым у жыцці і ў творчасці, пра што напісаў у адной са сваіх мініяцюр: «Я магу памыляцца шмат у чым, у жыцці маім было нямала меншых і большых памылак, але адно я ведаю цвёрда: вышэй за ўсё і перш за ўсё — чалавечнасць. Я веру ў гэта ўсё сваё жыццё…» Не стала таленавітага пісьменніка і шчодрага душой чалавека ў ліпені 2006 года.