Загрузка...Алмазный мой венец. Катаев В. П
Алмазный мой венец. Катаев В.П.
Краткое содержание произведения Алмазный мой венец. Катаев В.П.
Алмазный мой венец. Катаев В.П.
Катаев В.П., Алмазный мой венец.
Эта книга — не роман, не повесть, не лирический дневник и не мемуары. Хронологические связи заменены здесь ассоциативными, а поиски красоты — поисками подлинности, какой бы плохой она ни казалась. Это мовизм (от «мове» — плохо). Это свободный полет фантазии, порожденный истинными происшествиями. Поэтому почти никто не назван здесь своим именем, а псевдоним будет писаться с маленькой буквы, кроме Командора.
Мое знакомство с ключиком (Ю. Олеша) состоялось, когда мне было семнадцать, ему пятнадцать, позднее мы стали самыми близкими друзьями, принадлежали к одной литературной среде. Эскесс, птицелов, брат, друг, конармеец — все они тоже одесситы, вместе с киевлянином синеглазым и черниговцем колченогим вошедшие в энциклопедии и почти все — в хрестоматии.
С птицеловом (Эдуард Багрицкий) я познакомился на собрании молодых поэтов, где критик Петр Пильский выбирал лучших и потом возил напоказ по летним театрам. Рядом с ним в жюри всегда сидел поэт эскесс (Семен Кессельман), неизменно ироничный и беспощадный в поэтических оценках.
Птицелов входил в элиту одесских поэтов, его стихи казались мне недосягаемыми. Они были одновременно безвкусны и непонятно прекрасны. Он выглядел силачом, обладал гладиаторской внешностью, и лишь впоследствии я узнал, что он страдает астмой.
Вытащить его в Москву удалось только после гражданской войны. Он был уже женат на вдове военврача, жил литературной поденщиной, целыми днями сидел в свой хибарке на матраце по-турецки, кашлял, задыхался, жег противоастматический порошок. Не помню, как удалось когда-то выманить его на яхте в море, к которому он старался не подходить ближе чем на двадцать шагов.
Ему хотелось быть и контрабандистом, и чекистом, и Виттингтоном, которого нежный голос звал вернуться обратно.
В истоках нашей поэзии почти всегда была мало кому известная любовная драма — крушение первой любви, измена. Юношеская любовь птицелова когда-то изменила ему с полупьяным офицером. Рана не заживала всю жизнь.
То же было с ключиком и со мной. Взаимная зависть всю жизнь привязывала нас друг к другу, и я был свидетелем многих эпизодов его жизни. Ключик как-то сказал мне, что не знает более сильного двигателя, чем зависть. Я же видел еще более могучую силу — любовь, причем неразделенную.
Подругой ключика стала хорошенькая голубоглазая девушка. В минуты нежности он называл её дружочек, а она его — слоник. Ради нее ключик отказался ехать с родителями в Польшу и остался в России. Но в один прекрасный день дружочек объявила, что вышла замуж. Ключик останется для нее самым-самым, но ей надоело голодать, аМак (новый муж) служит в губпродкоме. Я отправился к Маку и объявил, что пришел за дружочком. Она объяснила ему, что любит ключика и должна вернуться сейчас же, вот только соберет вещи. Да, рассеяла она мое недоумение, теперь у нее есть вещи. И продукты, добавила она, возвращаясь с двумя свертками. Впрочем, через некоторое время в моей комнате в Мыльниковом переулке она появилась в сопровождении того, кого я буду звать колченогим (Вл. Нарбут).
Когда-то он руководил Одесским отделением РОСТА. После гражданской войны хромал, у него не хватало кисти левой руки, в результате контузии он заикался. Служащих держал в ежовых рукавицах. При всем том это был поэт, известный еще до революции, друг Ахматовой и Гумилева. Дружочек почти в день приезда в Москву ключика снова появилась в моей комнате и со слезами на глазах целовала своего слоника. Но вскоре раздался стук. Я вышел, и колченогий попросил передать, что если дружочек немедленно не вернется, он выстрелит себе в висок.
Со слезами же на глазах дружочек простилась с ключиком (теперь уже навсегда) и вышла к колченогому.
Вскоре я отвел ключика в редакцию «Гудка». Что вы умеете? А что вам надо? — был ответ. И действительно. Зубило (псевдоним ключика в «Гудке») чуть ли не затмил славу Демьяна Бедного, а наши с синеглазым (М. Булгаков) фельетоны определенно потонули в сиянии его славы.
Скоро в редакции появился тот, кого я назову другом (И. Ильф). Его взяли правщиком. Из неграмотных и косноязычных писем он создал своего рода прозаические эпиграммы, простые, насыщенные юмором. Впереди, впрочем, его ждала всемирная слава. В Москву приехал мой младший братец, служивший в Одесском угрозыске, и устроился в Бутырку надзирателем. Я ужаснулся, заставил его писать. Вскоре он стал прилично зарабатывать фельетонами. Я предложил ему и другу сюжет о поиске бриллиантов, спрятанных в обивке стульев. Мои соавторы не только отлично разработали сюжет, но изобрели новый персонаж — Остапа Бендера. Прототипом Остапа был брат одного молодого одесского поэта, служивший в угрозыске и очень досаждавший бандитам. Они решили убить его, но убийца перепутал братьев и выстрелил в поэта. Брат убитого узнал, где скрываются убийцы, пришел туда. Кто убил брата? Один из присутствовавших сознался в ошибке: он тогда не знал, что перед ним известный поэт, а теперь он просит простить его. Всю ночь провел Остап среди этих людей. Пили спирт и читали стихи убитого, птицелова, плакали и целовались. Наутро он ушел и продолжил борьбу с бандитами.
Мировая слава пришла и к синеглазому. В отличие от нас, отчаянной богемы, он был человеком семейным, положительным, с принципами, был консервативен и терпеть не мог Командора (В. Маяковского), Мейерхольда, Татлина. Был в нем почти неуловимый налет провинциализма. Когда он прославился, надел галстук бабочкой, купил ботинки на пуговицах, вставил в глаз монокль, развелся с женой и затем женился на Белосельской-Белозерской. Потом появилась третья жена — Елена. Нас с ним роднила любовь к Гоголю.
Разумеется, мы, южане, не ограничивались лишь своим кругом. Я был довольно хорошо знаком с королевичем (С. Есениным), был свидетелем его поэтических триумфов и безобразных дебошей. Моя жизнь текла более или менее рядом с жизнью Командора, соратника (Н. Асеева), мулата (Б. Пастернака). Великий председатель земного шара (В. Хлебников) несколько дней провел у меня в Мыльниковом. Судьба не раз сводила меня и с кузнечиком (О. Мандельштамом), штабс-капитаном (М. Зощенко), арлекином (А. Крученых), конармейцем (И. Бабелем), сыном водопроводчика (В. Казиным), альпинистом (Н. Тихоновым) и другими, теперь уже ушедшими из жизни, но не ушедшими из памяти, из литературы, из истории.
Алмазный венец Валентина Катаева
В библиотеке-филиале №5 им. К.Г. Паустовского ГБУК «ЦБС для взрослых» г. Севастополя прошло расширенное заседание читательского клуба «В мире ваших увлечений» — по книге Валентина Катаева «Алмазный мой венец» (к 120-летию со дня рождения писателя).
Действительно, что может быть более увлекательным, чем обнаружить за литературным псевдонимом имя поэта или писателя? Тем более, сейчас многие думают, что Катаев был только детским писателем, вспоминают его известные и любимые «Цветик-семицветик», «Сын полка», «Белеет парус одинокий». А на самом деле писатель подарил нам такие шедевры взрослой прозы, как «Алмазный мой венец», «Святой колодец», «Трава забвения»… — так начал заседание библиотечного клуба известный севастопольский поэт и учитель словесности Борис Бабушкин.
Борис Бабушкин раскрыл новый образ одного из главных персонажей «Алмазного венца» — самого автора под псевдонимом «Валюн». Ведь Катаев рассказал об известнейших поэтах и писателях, дав им яркие псевдонимы, а свой образ оставил в тени. Поэтому так интересен был рассказ Бориса Бабушкина об авторе «Алмазного венца», о его жизни и творческой судьбе.
Заведующая библиотекой Наталия Соколова продолжила рассказ словами самого Катаева: «. главным действующим лицом этого произведения является поэзия. Как много чужих стихов накопилось в моей памяти за всю жизнь…».
А дальше участники встречи начали расшифровывать образные псевдонимы поэтов и писателей. Начали с «Командора» —«Вперед время, Время, вперед!». В этих крылатых строках все узнали Владимира Маяковского. А самые яркие моменты встреч Катаева с Маяковским были прочитаны из «Алмазного венца».
А кто же «королевич»? Ведущий библиотекарь Светлана Хроменкова прочитала его строки:
«Разбуди меня утром рано, засвети в нашей горнице свет. Говорят, что я скоро стану знаменитый русский поэт.»
Автор не ошибся, «королевич» — Сергей Есенин — стал великим поэтом земли русской.
Светлана еще немного перелистала интересные страницы «Алмазного венца», посвященные златокудрому «королевичу Елисею».
Про «одесскую плеяду» — «ключика» (Ю. Олеша), «птицелова» (Э. Багрицкого), «коноармейца» (И. Бабеля) поведал поэт и писатель Виталий Фесенко. О других персонажах книги В. Катаева «Алмазный венец» — «синеглазом» (М. Булгакове), «щелкунчике» (О. Мандельштаме), «соратнике» (Н. Асееве) рассказали члены клуба.
Многие пронзительные строки «Алмазного венца» звучат актуально и ныне. Автор переживает о том, как рушили памятники, меняли названия улиц и переулков в Москве… Самая главная боль его — это взорванный храм Христа-Спасителя, на месте которого был сооружен бассейн.
Катаев верил, что храм будет восстановлен на прежнем месте. В наши дни его пророчество сбылось.
Читатели и гости библиотеки познакомились книжно-иллюстративной выставкой, на которой были представлены произведения великих поэтов и писателей, описанных в «Алмазном венце».
Владимир Хоролич, читатель, член библиотечного совета библиотеки-филиала №5 им. К. Паустовского ГБУК г. Севастополя «ЦБС для взрослых»
Кто синеглазый из книги «Алмазный мой венец» Валентина Катаева?
В этом литературном жанре сатирической пародии, появившемся в 17 веке во Франции (а в Испаниии в 16м веке)где персонажами являлись участники королевского двора, написано малоизвестное советскому читателю биографическое путешествие Валентина Катаева. Эти романы были светскими и назывались роман с ключом, где ключом являлся список прототипов, настоящих фамилий, для тайных лиц — участников повествования. Таков роман «Алмазный мой венец», написанный В.Катаевым, более известный как роман-загадка или
впрочем все прототипы узнаваемы, в том числе и «синеглазый», который в отличие
Когда к нему пришла «Мировая слава» он
И заключает что его с ним «роднила любовь к Гоголю». Роман-маскарад вышел в свет в 1978 году и сразу получил жесткую критику от литераторов, пишущиих в жанре социалистического реализма, и в то же время отзывы от благодарных читателей, которые узнали какими в жизни были Бабель, Булгаков, Мандельштам, Олеша и другими. Синеглазый в романе «Алмазный мой венец» — Михаил Афанасьевич Булгаков. с
Данный вопрос был задан в кроссворде 47-го номера Аргументов и Фактов и стоял он по вертикали под 23 пунктом.
Вопрос конечно интересный, но довольно сложный и чтобы найти на него верный ответ, нужно покопаться в литературе или же зайти на бескрайние просторы интернета. Именно в интернете я и нашёл верный ответ на этот вопрос.
Книга писалась Валентином Катаевый в форме воспоминаний течение двух лет (1975-1977). В 1978 была напечатана в шестом номере журнала «Новый мир». Все известные персонажи в этой книге были как бы зашифрованы. Например, Айседора Дункан имела имя «босоножка». А вот имя «синеглазый» в этом романе имел Булгаков, тот который Михаил Афанасьевич.
Верный ответ на вопрос — слово из 8 букв Булгаков.
Если кому-то будет интересно, то представляю весь список персонажей романа.
Наиболее известным для нас произведением Катаева является его масштабная повесть «Белеет парус одинокий», она, можно говорить, и сделала его узнаваемым.
Если говорить о «Венце..»,
то герои в нем зашифрованы,но угадываются, потому что прописаны очень ярко, глубоко и необычно.
В произведении присутствует не только синеглазый, но и синеглазка, они — брат и сестра.
В кроссворде в Аргументах и фактах был задан вопрос литературного характера по роману Валентина Катаева «Алмазный мой венец». Роман издан в 1978 году. Интересен стиль написания романа — воспоминания. Это произведение загадка, где все персонажи зашифрованы под другими словами. Сти написания, как раз подойдет для составления вопросов к кроссвордам.
Автор вспоминает своих друзей поэтов, и он их называет другими словами — прозвищами, по которыми они скрываются, как бы по- свойски и весело. Вот, например, такой список прозвищ-загадок всем давно знакомых писателей: коммандор — Маяковский, королевич — Есенин,други брат — Ильф и Петров. А вот синеглазый представлен Михаилом Булгаковым.
Ответ на кроссворд: синеглазый это Михаил Булгаков 8 букв.
Знаю В.Катаева по любимым детским книгам «Белеет парус одинокий «, «Хуторок в степи». Осталось в памяти как конкретно, четко он пишет. А вот «Алмазный мой венец»- книга без сюжета, книга воспоминаний, причем не сразу понимаешь о ком говорится сейчас, а позже догадываешься : А, это Есенин, это Маяковский». Он знал их не по официальным биографиям, а дружески. О том, что «синеглазый»- это Булгаков я начала догадываться, когда упомянуто было, что по образованию он был врачом. ( Записки юного врача.), и что любил носить галстук-бабочку.
Под телефонным шутником или как мы его называем телефонным хулиганом принято считать того, кто занимается злыми розыгрышами, издёвками и подшучиванием над наивными гражданами именно по телефону.
Во всём мире таких людей называют пранкерами, это слово популярно и у нас в России. Само слово образовалось от английского слова » prank » которое переводится как » розыгрыш, злая шутка «. Для своих » хулиганских выходок » такие люди используют различные техники развода, часто представляясь какой нибудь шишкой (политической или из каких либо органов) до известных личностей. При этом они как правило пользуются людской наивностью, доверчивостью и естественно неожиданностью.
Раз так, то ответом на данный вопрос следует считать — Пранкер (7 букв).
В романе Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» фигурируют два человека, представляющиеся детьми известного лейтенанта, расстрелянного в 1906 году за участие в восстании на крейсере «Очаков». Выдают себя за детей лейтенанта Шмидта Шура Балаганов и Михаэль Самулевич Паниковский.
Балаганов рассказал Остапу Бендеру, что в 1928 году в России насчитывалось 30 сыновей и 4 дочери лейтенанта. Детей оказалось так много, что они составили и подписали конвенцию о разделе территории.
А вообще, у Петра Петровича Шмидта был всего один сын — Евгений.
В Европе есть государства, не входящие в Еврозону, имеющие свою валюту, поддерживающие в политике нейтралитет, и при том оставаясь монархией, продолжающие жить спокойно и процветать.
Старейшая монархия в Европе — это Королевство Дания.
У них конституционная монархия, главой государства является 78-летняя Королева Маргрете II.
На сайте Большой вопрос, уже сегодня можно познакомиться с очередным кроссвордом, из газеты «Аргументы и Факты». Вас ожидает интересная, полная загадок, увлекательная встреча с новыми вопросами. Вопросы читайте на сайте Большой Вопрос:
Поскольку следующий номер еженедельника выйдет только через неделю, Вы можете познакомиться с ответами на этом сайте уже сейчас.
Алмазный мой венец
«Алма́зный мой вене́ц» (годы написания 1975—1977, год публикации 1978) — книга воспоминаний; центральный текст позднего («мовистического») корпуса литературных произведений Валентина Катаева.
Жанр произведения определялся критиками как «повесть», «мемуарный роман-памфлет», «роман-загадка», «роман с ключом», «мемуарно-художественная книга», «книга памяти», «автобиографическая проза» и др. Сам Катаев неоднократно заявлял, что не считает «Венец» мемуарным произведением: «Умоляю читателей не воспринимать мою работу как мемуары […] Это свободный полет моей фантазии, основанный на истинных происшествиях, быть может, и не совсем точно сохранившихся в моей памяти» [1] . Тем не менее, книга глубоко автобиографична.
В 1960-х — 1970-х годах из-под пера Катаева последовательно появился цикл мемуарных произведений, написанных в единой бессюжетной, свободно-ассоциативной манере (сам Катаев определил этот стиль как «мовизм», от фр. mauvais — плохо): повести «Святой колодец» (1965), «Трава забвения» (1967), «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона» (1972) и, наконец, «Алмазный мой венец». Катаев проявился в них совершенно необычным, свежим, метафорически раскованным, решительно обновлённым автором.
Основанный на реальных событиях, написанный в 1975—1977 годах и впервые опубликованный в июньском номере журнала «Новый мир» за 1978 год, роман посвящён литературной жизни Москвы, Одессы, Харькова 1920-х годов. Название произведению дала черновая строка Пушкина, отброшенная затем им при написании «Бориса Годунова». Катаевский «Алмазный венец» (образ, впервые использованный автором в «Разбитой жизни…») — стихи любимых поэтов, которые он цитирует в своей книге и которые живут в нём как выражение его собственного мира; это дружба, которой они его одарили и обогатили.
Глубина проникновения писателя в смысл событий и характеры людей, необычная форма изложения, яркий образный язык, флёр тайны, окутывающий роман, придают ему неповторимое очарование. Интересен новый, найденный Катаевым литературный приём — тонкая, изящная «зашифрованность» действующих лиц, когда целая вереница портретов известных советских писателей, поэтов, друзей писателя проходит перед читателем под «знаковыми» прозвищами-масками. К примеру, в «Алмазном венце» фигурирует некий «Командор», в котором читатель без труда узнаёт Владимира Маяковского. В «королевиче» понятен Сергей Есенин, в «синеглазом» — Михаил Булгаков. Всё это, сплетаясь с достоверными историческими фактами, создаёт для читателя своего рода завлекательную игру. Недаром пародисты именовали этот роман-загадку «Алмазный мой кроссворд».
За время, прошедшее с момента появления, текст оброс немалым количеством слухов и легенд. «Алмазный мой венец» совершенно не походил на типичную «советскую литературу», что вызвало, с одной стороны, нападки ревнителей социалистического реализма, увидевших в романе «набор низкопробных сплетен, зависти, цинизма, восторга перед славой и сладкой жизнью», и негативные оценки бесцензурного там- и самиздата, но с другой — благодарные отклики читателей, для которых роман оказался едва ли не основным источником сведений о Бабеле, Булгакове, Мандельштаме, Олеше, не говоря уже о куда менее известных Владимире Нарбуте или Семёне Кесельмане.
Наиболее полный труд, представляющий собой опыт первого научного комментария к «роману с ключом», написал Олег Лекманов в соавторстве с Марией Котовой (Рейкиной) при участии Л. Видгофа [2] .
Алмазный мой венец
Алмазный мой венец – произведение, написанное Валентином Катаевым. По сути это произведение является книгой воспоминанием писателя. Его можно отнести к жанру мемуаров, хотя сам Катаев не считал так и неоднократно заявлял это. Сюжет основан на реально произошедших событиях.
Читайте краткое содержание повести «Алмазный мой венец».
Краткое содержание произведения
Алмазный мой венец
Эта книга — не роман, не повесть, не лирический дневник и не мемуары. Хронологические связи заменены здесь ассоциативными, а поиски красоты — поисками подлинности, какой бы плохой она ни казалась. Это мовизм (от «мове» — плохо). Это свободный полет фантазии, порожденный истинными происшествиями. Поэтому почти никто не назван здесь своим именем, а псевдоним будет писаться с маленькой буквы, кроме Командора.
Мое знакомство с ключиком (Ю. Олеша) состоялось, когда мне было семнадцать, ему пятнадцать, позднее мы стали самыми близкими друзьями, принадлежали к одной литературной среде. Эскесс, птицелов, брат, друг, конармеец — все они тоже одесситы, вместе с киевлянином синеглазым и черниговцем колченогим вошедшие в энциклопедии и почти все — в хрестоматии.
С птицеловом (Эдуард Багрицкий) я познакомился на собрании молодых поэтов, где критик Петр Пильский выбирал лучших и потом возил напоказ по летним театрам. Рядом с ним в жюри всегда сидел поэт эскесс (Семен Кессельман), неизменно ироничный и беспощадный в поэтических оценках.
Птицелов входил в элиту одесских поэтов, его стихи казались мне недосягаемыми. Они были одновременно безвкусны и непонятно прекрасны. Он выглядел силачом, обладал гладиаторской внешностью, и лишь впоследствии я узнал, что он страдает астмой.
Вытащить его в Москву удалось только после гражданской войны. Он был уже женат на вдове военврача, жил литературной поденщиной, целыми днями сидел в свой хибарке на матраце по-турецки, кашлял, задыхался, жег противоастматический порошок. Не помню, как удалось когда-то выманить его на яхте в море, к которому он старался не подходить ближе чем на двадцать шагов.
Ему хотелось быть и контрабандистом, и чекистом, и Виттингтоном, которого нежный голос звал вернуться обратно.
В истоках нашей поэзии почти всегда была мало кому известная любовная драма — крушение первой любви, измена. Юношеская любовь птицелова когда-то изменила ему с полупьяным офицером… Рана не заживала всю жизнь.
То же было с ключиком и со мной. Взаимная зависть всю жизнь привязывала нас друг к другу, и я был свидетелем многих эпизодов его жизни. Ключик как-то сказал мне, что не знает более сильного двигателя, чем зависть. Я же видел еще более могучую силу — любовь, причем неразделенную.
Подругой ключика стала хорошенькая голубоглазая девушка. В минуты нежности он называл ее дружочек, а она его — слоник. Ради нее ключик отказался ехать с родителями в Польшу и остался в России. Но в один прекрасный день дружочек объявила, что вышла замуж. Ключик останется для нее самым-самым, но ей надоело голодать, а Мак (новый муж) служит в губпродкоме. Я отправился к Маку и объявил, что пришел за дружочком. Она объяснила ему, что любит ключика и должна вернуться сейчас же, вот только соберет вещи. Да, рассеяла она мое недоумение, теперь у нее есть вещи. И продукты, добавила она, возвращаясь с двумя свертками. Впрочем, через некоторое время в моей комнате в Мыльниковом переулке она появилась в сопровождении того, кого я буду звать колченогим (Вл. Нарбут).
Когда-то он руководил Одесским отделением РОСТА. После гражданской войны хромал, у него не хватало кисти левой руки, в результате контузии он заикался. Служащих держал в ежовых рукавицах. При всем том это был поэт, известный еще до революции, друг Ахматовой и Гумилева. Дружочек почти в день приезда в Москву ключика снова появилась в моей комнате и со слезами на глазах целовала своего слоника. Но вскоре раздался стук. Я вышел, и колченогий попросил передать, что если дружочек немедленно не вернется, он выстрелит себе в висок.
Со слезами же на глазах дружочек простилась с ключиком (теперь уже навсегда) и вышла к колченогому.
Вскоре я отвел ключика в редакцию «Гудка». Что вы умеете? А что вам надо? — был ответ. И действительно. Зубило (псевдоним ключика в «Гудке») чуть ли не затмил славу Демьяна Бедного, а наши с синеглазым (М. Булгаков) фельетоны определенно потонули в сиянии его славы.
Скоро в редакции появился тот, кого я назову другом (И. Ильф). Его взяли правщиком. Из неграмотных и косноязычных писем он создал своего рода прозаические эпиграммы, простые, насыщенные юмором. Впереди, впрочем, его ждала всемирная слава. В Москву приехал мой младший братец, служивший в Одесском угрозыске, и устроился в Бутырку надзирателем. Я ужаснулся, заставил его писать. Вскоре он стал прилично зарабатывать фельетонами. Я предложил ему и другу сюжет о поиске бриллиантов, спрятанных в обивке стульев. Мои соавторы не только отлично разработали сюжет, но изобрели новый персонаж — Остапа Бендера. Прототипом Остапа был брат одного молодого одесского поэта, служивший в угрозыске и очень досаждавший бандитам. Они решили убить его, но убийца перепутал братьев и выстрелил в поэта. Брат убитого узнал, где скрываются убийцы, пришел туда. Кто убил брата? Один из присутствовавших сознался в ошибке: он тогда не знал, что перед ним известный поэт, а теперь он просит простить его. Всю ночь провел Остап среди этих людей. Пили спирт и читали стихи убитого, птицелова, плакали и целовались. Наутро он ушел и продолжил борьбу с бандитами.
Мировая слава пришла и к синеглазому. В отличие от нас, отчаянной богемы, он был человеком семейным, положительным, с принципами, был консервативен и терпеть не мог Командора (В. Маяковского), Мейерхольда, Татлина. Был в нем почти неуловимый налет провинциализма. Когда он прославился, надел галстук бабочкой, купил ботинки на пуговицах, вставил в глаз монокль, развелся с женой и затем женился на Белосельской-Белозерской. Потом появилась третья жена — Елена. Нас с ним роднила любовь к Гоголю.
Разумеется, мы, южане, не ограничивались лишь своим кругом. Я был довольно хорошо знаком с королевичем (С. Есениным), был свидетелем его поэтических триумфов и безобразных дебошей. Моя жизнь текла более или менее рядом с жизнью Командора, соратника (Н. Асеева), мулата (Б. Пастернака). Великий председатель земного шара (В. Хлебников) несколько дней провел у меня в Мыльниковом. Судьба не раз сводила меня и с кузнечиком (О. Мандельштамом), штабс-капитаном (М. Зощенко), арлекином (А. Крученых), конармейцем (И. Бабелем), сыном водопроводчика (В. Казиным), альпинистом (Н. Тихоновым) и другими, теперь уже ушедшими из жизни, но не ушедшими из памяти, из литературы, из истории.
Вы прочитали краткое содержание произведения «Алмазный мой венец». Предлагаем вам также посетить раздел Краткие содержания, чтобы ознакомиться с изложениями других популярных писателей.
