Генерал майор адольф гаман

Генерал майор адольф гаман

Дорога на Берлин

А. Бочаров. Записные книжки Василия Гроссмана

Долог путь от Москвы до Сталинграда. Наша машина шла фронтовыми дорогами, мимо прелестных рек и зеленых городов. Мы ехали пыльными проселками, укатанными грейдерами; ехали яркими синими полднями, в горячей пыли, и на рассвете, когда первые лучи солнца освещают пышно налившуюся краской рябину, ехали ночью, и луна и звезды блестели в тихих водах Красивой Мечи, золотой рябью плыли по молодому быстрому Дону.

Мы проехали через Ясную Поляну. Вокруг яснополянского дома пышно разрослись цветы, через открытые окна в комнаты входило солнце, и свежебеленые стены сияли. Лишь плешины на земле возле могилы, где немцы закопали восемьдесят убитых, да черные следы пожара на дощатом полу дома напоминали о немецком вторжении в Ясную Поляну. Дом отстроен, снова цветут цветы, снова торжественна своей великой простотой могила; тела вражеских солдат отвезены от нее и похоронены в огромных воронках от тяжелых немецких фугасок, упавших на яснополянскую землю. И места эти поросли сырой болотной травой.

А мы едем все дальше по прекрасной земле, охваченной тревогой войны. Всюду: на полях, во время пахоты и молотьбы, за лошадьми, впряженными в плуги, на тракторах и комбайнах, за рулем грузовиков, на опасной, тяжкой страде прифронтовых разъездов трудится русская женщина. Это она первой вбежала в подожженный немцами яснополянский дом, это она ровняет лопатой не имеющую конца-края дорогу, по которой идут танки, боеприпасы, скрипят колесные обозы. Русская женщина приняла на свои плечи тяжесть огромного урожая — сняла его, связала в снопы, обмолотила зерно, свезла на ссыпной пункт. Ее загорелые руки не знают покоя от зари до зари. Она правит прифронтовой землей. Подростки и старики помощники ей. Нелегко дается женщине работа. Вот, утерши пот, помогает она лошадям тащить вязнущую в песке груженную тяжелой медью зерна подводу. Стучит топором на лесозаготовках, валит толстые стволы сосен, водит паровозы, дежурит на речных переправах, носит письма, до зари работает в конторах колхозов, совхозов, МТС. Это она по ночам не спит, ходит вокруг амбаров, стережет свезенное зерно. Она не боится великой тяжести труда, она не боится ночной прифронтовой жути, глядит на дальний свет ракет, покрикивает, стучит в колотушку. Шестидесятилетняя старуха Бирюкова ночью пошла караулить амбары, вооружившись окованным железом сковородником, а утром, смеясь, рассказала мне: "Темно, луны еще нет, один прожектор ходит по небу. Только я слышу подбираются какие-то к амбару, замок пробуют. Сперва испужалась, думаю: что я, старуха, им, окаянным, причинить могу? А потом, как вспомнила, каким потом кровавым мои дочки этот урожай для моих сынов собрали, подошла тихо, наставила свой сковородник, да как зареву почище городового: "Стой, ни с места, стрелять буду!" Ну, они так и ахнули в бурьян, зашумели. Отбила я их сковородником от амбара".

Нелегко трудится русская женщина, принявшая в свои руки громаду труда в поле и на заводе. Но тяжелей трудовой ноши та тяжесть, которую несет ее сердце. Она не спит ночи, оплакивая убитого мужа, сына, брата. Она терпеливо ждет письма от пропавших без вести. Своим прекрасным, добрым сердцем, своим ясным разумом переживает она все тяжелые неудачи войны. Сколько скорби, сколько широкого и ясного ума в ее мыслях, в ее словах, как глубоко и мудро поняла она грозу, грохочущую над страной, как добра, человеколюбива и терпелива она!

Нашей армии есть, что защищать, ей есть, чем гордиться — и славным прошлым, и великой революцией, и обширной, богатой землей. Но пусть гордится наша армия русской женщиной — прекраснейшей женщиной земли. Пусть помнит армия о жене, матери, сестре, пусть боится пуще смерти потерять уважение и любовь русской женщины, ибо нет на свете ничего выше и почетней этой любви.

О многом думалось по дороге к Сталинграду. Ведь длинна эта дорога. Вот уже другое время: часы здесь на час вперед. Вот и другие птицы большеголовые коршуны на толстых мохнатых лаках неподвижно укрепились на телеграфных столбах, по вечерам серые совы тяжело, неловко летают над дорогой. Злей стало дневное солнце. Ужи переползают дорогу. И степь уже другая — пышное многотравие ее исчезло. Степь коричневая, жаркая; она поросла пыльным бурьяном и полынью, тощим, жалким ковылем, льнущим к потрескавшейся земле. Волы тащат телеги. Вот и двугорбый верблюд стоит среди степи. Все ближе Волга. Физически ощущается огромность захваченного врагом пространства, страшное чувство тревоги давит на сердце, мешает дышать. Это война на юге, война на Нижней Волге, это ощущение вражеского ножа, зашедшего глубоко в тело, эти верблюды и плоская выжженная степь, говорящие о близости пустыни, — вызывает чувство тревоги.

Отступать дальше нельзя. Каждый шаг назад — большая и, может быть, непоправимая беда. Этим чувством проникнуто население приволжских деревень, это чувство живет в армиях, защищающих Волгу и Сталинград.

Ранним утром мы увидели Волгу. Река русской свободы глядела сурово и печально в этот холодный и ветреный час. Низко неслись темные облака, но воздух был ясен, и на много верст был виден белый обрывистый правый берег и песчаные степи Заволжья. Светлая волжская вода широко и свободно шла меж огромных земель, точно могучий металл, прочно соединивший правобережье и Заволжье. У высокого берега вода бурлила, вертела арбузные корки, точила осыпающийся песчаник, волна вздыхала, колебля бакан. К полудню ветер разогнал облака, сразу стало жарко, и Волга засияла под высоко и круто поднявшимся солнцем, поголубела, воздух над ней подернулся легким синеватым туманом, мягко и спокойно лежал у воды песчаный луговой берег. Одновременно радостно и горько было глядеть на прекраснейшую из рек. Пароходы, выкрашенные в зелено-серую краску, закрытые увядшими ветвями, стояли у причалов, легкий дымок едва поднимался над трубами, — они сдерживали свое шумное, живое дыхание, боясь быть замеченными врагом. Всюду к самому берегу тянутся окопы, блиндажи, противотанковые рвы. У некогда шумных переправ, где беспечно толпились люди, скрипели подводы, груженные арбузами и дынями, где шныряли мальчишки с удочками, теперь стоят зенитные пушки, сдвоенные и счетверенные пулеметы, вырыты укрытия, замаскированные грузовики, рассредоточившись, ожидают очереди. Война подошла к Волге. Нигде так не звучала артиллерийская канонада, как здесь, над волжским простором. Звук артиллерийской стрельбы, не стесненный преградами, усиленный эхом, звучит здесь во всю полноту, могуче перекатываясь, поднимается от земли к небу и вновь опускается от неба к земле. Этот торжественный грохот напоминает людям о том, что война вступила в решающую полосу, что отступать дальше нельзя, что Волга — это главный рубеж нашей обороны. И по ночам старухи в волжских деревнях рассказывали одну и ту же сказку о пленном немецком генерале, который сказал захватившим его бойцам: "У меня приказ такой: возьмем Сталинград — дальше за Волгу пойдем. Не возьмем Сталинграда придется нам обратно за свою границу идти, не удержаться нам тогда в России". Это, конечно, сказка, но в этой сказке, как во всякой сказке, придуманной народом, больше правды, чем в другой были. И мысль о Волге и Сталинграде, о главной и решающей битве владеет всеми: стариками, женщинами, бойцами рабочих батальонов, танкистами, летчиками, артиллеристами.

Вся правда о детях, родившихся от немецких оккупантов. Уму непостижимо!

Никто сегодня не скажет, сколько их было, официальные подсчеты детей у нас не велись (во всяком случае, подтвержденных данных на этот счет нет). Называется цифра до 100 тысяч человек – но это всего лишь предположения западных историков.

Ясно одно: никогда специально, с ведома соответствующих советских органов, таких детей-полукровок или, как их еще называли, «немчиков», у нас отдельно публично не третировали.

«Истинные арийцы» не сдерживались

Как мы помним из истории III рейха, Гитлер до маниакальности был одержим теорией чистоты арийской расы. Исходя из этого постулата, ни один чистокровный немец не должен был вступать в связь с представительницей иной народности.

Гитлеровские оккупанты в захваченных ими странах сплошь и рядом нарушали этот запрет. Не стал исключением и СССР. Немецкое командование вынуждено было реагировать. Поначалу устрашением.

Уже в июне 1942 года солдатам вермахта в оккупированных районах СССР раздали «Памятку о поведении немецкого солдата». Там, в частности, было такое предупреждение:

«Требуется срочно ограничить контакты солдат с женской половиной гражданского населения – ввиду угрозы причинения вреда чистоте германской расы».

Это не помогло. Менее чем через год, в марте 1943-го, был выпущен еще один документ, касающийся половых отношений гитлеровцев и советских женщин.

Согласно постановления коменданта Орла генерала-майора Адольфа Гамана (повешен в декабре 1945 года в Брянске):

«… родив ребенка от немецкого солдата, русская мать имеет право на алименты». Таким орловчанкам полагалось по 30 марок в месяц.

Поголовно изъять и упечь в детдома

О том, как советские власти относились во время войны к женщинам, рожавшим от гитлеровцев и к самим «немчикам», мы сегодня можем узнать из сохранившихся немецких документов той поры.

Цитата из доклада абвера (немецкая военная разведка), составленного после кратковременного занятия Харькова советской армией в 1942 году; согласно этому свидетельству, войска НКВД расстреляли в городе 4 тысячи жителей:

«…Среди них много девушек, друживших с немецкими солдатами, и особенно тех, которые были беременны. Достаточно было трех свидетелей, чтобы их ликвидировать…».

Историки нашли в архивах письмо замнаркома иностранных дел Ивана Майского, направленное Сталину и касающееся решения судьбы детей, рожденных советским женщинами от оккупантов.

Академик считал, что нужно «… поголовно изъять всех этих «немчат», переменить им имена и разослать в детские дома». Неизвестна реакция генералиссимуса на это письмо.

Из истории только ясно, что тысячи жителей советских оккупированных территорий после окончания Великой Отечественной войны подверглись разного рода репрессиям – по различным поводам.

Но никогда женщины, сожительствовавшие с оккупантами и родившиеся в результате этих связей дети, публично не выделялись в отдельную категорию «предателей» и показательно не предавались остракизму.

Опыты над «нацистской икрой»

Чтобы понять, как в СССР официально относились к «немчикам» и их матерям, необходимо сравнить это отношение с аналогичным опытом других стран, некогда оккупированных фашистской Германией.

Во Франции, которая практически без боя сдалась гитлеровцам, более 18 тысяч «горизонтальных коллаборационисток» были на год отправлены в тюрьмы, их стригли наголо и демонстративно водили по улицам городов, как скот.

Это был год так называемого «национального стыда». В Интернете много фотодокументов, подтверждающих эти факты.

Нидерланды в 1940-м году после нападения Германии капитулировали спустя 5 дней. В мае 1945 года во время уличных самосудов там были убиты около 500 «девушек для фрицев». В Норвегии от связи местных женщин с гитлеровскими оккупантами родилось боле 10 тысяч детей.

По официальным данным, 5 000 женщин, родивших детей от немцев, приговорили к полутора годам принудительных работ, а 90 процентов «немецких ублюдков» или «нацистской икры» были объявлены умственно неполноценными и отправлены в дома для душевнобольных, где их держали до 1960-х годов.

Точно известно, что этих «недочеловеков» использовали для испытания медицинских препаратов.

Только 11 лет назад парламентом Норвегии были принесены официальные извинения этим невинным жертвам войны, а комитет по юстиции утвердил им компенсацию за пережитое в размере 3 000 евро – тем, кто еще остался в живых.

Голод и страх, но не похоть

В Советском Союзе над «немчиками» и их матерями никогда так не глумились. Ссылали в Сибирь – да. Тысячами, возможно, десятками тысяч – точной статистики опять-таки не существует.

Об этом, в частности, рассказывает фильм известной отечественной актрисы и режиссера Веры Глаголевой «Одна война» (2009), основанный на реальных событиях.

Но многочисленные свидетели тех событий утверждают: были только две основные причины, толкавшие советских женщин и девушек на контакты с гитлеровскими оккупантами – страх и голод: они боялись быть убитыми в случае отказа, или же шли на такой шаг, чтобы прокормить себя и детей.

Случались и добровольные союзы с немцами, но они были скорее исключением, чем нормой.

Адольф Хаманн

Адольф Hamann является немецким Generalleutnant из Второй мировой войны , родился 3 сентября 1885 г. в Грос-Лаш в Мекленбург-Шверин и умер через повешение 30 декабря 1945 г. в Брянске в Советском Союзе .

После вторжения в Советский Союз в Июнь 1941 г. , Он был военачальником таких городов, как Орел , Брянск или Бобруйск . Вскоре после поражения Германии в Декабрь 1945 г. Обвиняемый советским военным судом в злоупотреблениях в отношении мирного гражданского населения, он был приговорен к повешению и немедленно казнен.

Резюме

• 1 Биография

биография

Хаманн родился в Великом герцогстве Мекленбург-Шверин . Он начал свою военную карьеру в 1901 году в 89 — й полк гренадеров (де) в Шверине . Он был назначен капралом в 1904 году, сержантом в 1908 году, фельдфебелем в 1911 году. Во время Первой мировой войны получил железный крест первой, затем второй степени . Он волонтер в Февраль 1919 г. этот же 89- й гренадерский полк проходит вскоре лейтенантом, прежде чем быть назначенным в 17- й пехотный полк нового рейхсвера в качестве адъютанта. Он стал лейтенантом в 1921 году и капитаном в 1923 году.

После немецкого вторжения в Польшу Хаманн командовал приграничной зоной на оккупированной территории, пока 8 января 1940 г. , После чего его командир 3 й батальон пехоты при условии , что направляет 25 июля 1941 г. . В 4 августа Затем он назначен командир 327 й полк 239 — й стрелковой дивизии; однако из-за значительных потерь, понесенных в бою, Хаманн был переведен в резерв фюрера . Его быстро отозвали на действительную службу в Апрель 1942 г. для управления 666- м полком 370- й пехотной дивизии, который раскололся в Реймсе , в оживленном районе , но впереди еще шесть недель. Он возвращается в резерв 14 мая в 1 — го июня 1942 .

Командующий Орловской

Хаманн был назначен генерал-майором на 1 — го июня 1942 и назначен военным командующим на оккупированные вермахтом территории вокруг города Орла в центральной европейской части России . Также он руководит гражданской администрацией Орловского района . Ему быстро удалось наладить определенное сотрудничество между местным населением и оккупационными силами из-за недовольства, которое население, особенно крестьяне, испытывало по отношению к коммунистической власти. Однако активное меньшинство влилось в Совет сопротивления (партизан), особенно с 1943 года, когда оккупация усиливается. Хамман принимает требование населения вновь открыть церкви. Уже более года — срок его должности — Hamann также участвует в нескольких местных гражданских торжеств (например , церемонию «освобождения» из 4 октября 1942 г. в городском театре в присутствии коллаборационистов), а в местной администрации налажено активное сотрудничество. Основная задача генерала — организовать коллаборационистскую местную полицию. Он издает указ в Декабрь 1942 г. который основал местное народное ополчение и множество других в самых разных областях. Итак, порядок Март 1943 г. предусматривает, что любая русская мать ребенка отца немецкого солдата имеет право на пенсию в размере 30 марок в месяц, в то время как другая из 28 мая приказывает полиции депортировать молодых женщин из деревень в качестве рабочих в Германию. За несколько дней до отъезда он подписывает приказ, согласно которому любое лицо в возрасте от 14 до 55 лет подлежит привлечению к добровольной работе, отказ автоматически влечет его отправку в концлагерь .

В конце Июль 1943 г. неудача Вермахта в Курской битве и приближение Красной Армии к этому региону привели к зверствам немцев в ответ на усиление сопротивления; и их отъезд из города теперь неизбежен. Они начинают выезжать из Орла на 26 июля 1943 г. и Красная Армия полностью освобождает город на 5 августа следующий. После этого генерал Хаманн недолгое время был военачальником города Брянска . Через месяц немцы покинули город, и Красная Армия вошла в город. 17 сентября .

Командующий Бобруйском

Затем назначенный военным командующим Бобруйска намного дальше на юго-запад (сегодня в Республике Беларусь ), Адольф Хаманн намеревается поселиться там навсегда и любой ценой перед лицом советских войск. Но они прибывают на окраину города в Июнь 1944 г. в рамках наступления на Бобруйск в рамках операции «Багратион» , подвергая его непрерывным артиллерийским обстрелам. В 28 июня , Хаманн получает приказ удерживать город с помощью 383- й пехотной дивизии (которой он теперь командует своими войсками). Это «удается сформировать защитный периметр вокруг укрепленного города» , как отметил в своих мемуарах советский генерал Рокоссовский . Улицы забаррикадированы, дома приспособлены под огневые точки, танки поставлены на перекрестках, а пригороды уже давно заминированы. Несмотря на все это, на следующий день Хаманн принимает решение. 29 июня выехать из Бобруйска на северо-запад. По советским данным, генерал ранее отдал приказ сжечь братские могилы ранее казненных, чтобы скрыть доказательства своего преступления.

Генерал не мог присоединиться к бегущим войскам вермахта дальше на запад, потому что этот район был окружен. Он сдался Советам на окраине города, как и двенадцать тысяч других немецких солдат. В 17 июня 1944 г. , он один из девятнадцати генералов вермахта, которые среди пятидесяти тысяч пленников образуют великий парад побежденных немецких военнопленных, которые должны маршировать перед населением Москвы и который вошел в историю как Парад побежденных. . « Глава Орловского коменданта и военачальник Бобруйска, убийца и настоящий мясник. Десятки тысяч советских людей стали жертвами его преступлений » — так заявил диктор актуального новостного фильма того времени« Конвой немецких военнопленных через Москву » (Проконвоирование военнопленнын немцев через Москву).

Испытание и смерть

Чрезвычайная национальная комиссия уже опубликовала 7 сентября 1943 г. сообщение под названием «О преступлениях немецко-фашистских оккупантов в городе и области Орла», в котором генерал Хаманн упоминается как организатор массовых убийств мирных жителей. Летом 1945 года областная комиссия Бобруйска по преступлениям, совершенным немцами и их сообщниками в условиях оккупации, признала Адольфа Хаманна одним из главных виновников поборов мирного гражданского населения Бобруйской области и против него. военнопленных, а также экономического разграбления. Суд над Хамманом и другими немецкими офицерами проходит в Брянске в г. Декабрь 1945 г. . Адольф Хаманн, командующий тылом региона 532, генерал-лейтенант Фридрих Густав Бернхардт, Карл Теодор Штайн и Мартин Адольф Лемлер обвиняются в военных преступлениях. По версии обвинения, их вина была признана в том, что 96 тысяч советских военнопленных были повешены, расстреляны или приговорены к голодной смерти, а также в том, что 130 тысяч мирных жителей (и только в течение месяца Ноябрь 1941 г. в Бобруйске десять тысяч евреев, то есть половина исчезнувших евреев гетто города ). Против советских граждан они были виновны в применении смертоносной силы, горчичного газа, а также в использовании некоторых из них в качестве «живых мин» . Около 218 000 человек были депортированы в Германию в качестве подневольных работ, а десятки городов на оккупированных территориях подверглись разорению и разрушению.

Все обвинения принимаются судом в отношении Хаманна, Бернхардта и Лемлера и частично в отношении Штейна (приговоренного к двадцати годам тюремного заключения). Хаманн приговорен к повешению, 30 декабря 1945 г. Брянским военным судом и казнен в тот же день вместе с Бернхардтом и Лемлером.

Генерал майор адольф гаман

Уморно.Ру » Военное дело » Комендатура

Пройдя не сложную регистрацию за 1 минуту, вы увидите много скрытых разделов и топиков, сможете комментировать и подписаться на любимые темы, получать новости с форума и ещё много всего.

DOMINIK

Просмотр профиля
Перейти к альбомам пользователя

19 генералов вермахта возглавляли московский «парад побеждённых» в 1944 году. Большая часть из них была осуждена за военные преступления, но некоторым посчастливилось сделать блестящую карьеру в ГДР.
75 лет назад в июле 1944 года по Москве шагали не победители, а побеждённые — 57,6 тысячи солдат и офицеров группы армий «Центр». Конвоирование военнопленных через Москву должно было наглядно продемонстрировать блестящие успехи советского оружия, достигнутые в ходе операции «Багратион».

Показательное шествие

Только за первые две недели операции «Багратион» в июне-июле 1944 года советским войскам удалось достичь колоссальных успехов в Белоруссии. Мощная немецкая группа армий «Центр» практически прекратила существование. В плен попали десятки тысяч человек.

Разумеется, советской стороне хотелось наглядно продемонстрировать свои успехи как собственным гражданам, так и западным союзникам. С этой целью было намечено конвоирование 57,6 тысячи пленных по Москве.

Главной изюминкой этого «парада побеждённых» стали пленные генералы, которые возглавляли шествие, идя в нескольких десятках метров перед колонной младших офицеров. На фоне серой массы военнопленных, которые шли кто в чём — вплоть до лохмотьев, генералы, сверкавшие Железными крестами и другими многочисленными наградами, резко выделялись.

Всего в «параде побеждённых» принимало участие 19 немецких генералов — почти столько же, сколько попало в плен за весь предыдущий период войны.

По окончании шествия рядовые и офицеры были погружены в эшелоны и отправлены в лагеря для военнопленных. Генералов отправили в Бутырскую тюрьму, где предложили публично присоединиться к антифашистскому движению.

Советские кинематографисты создали документальный фильм, в котором отдельно засняли и представили зрителям самых знаменитых пленных военачальников. В дальнейшем он демонстрировался во всех советских кинотеатрах.

Винценц Мюллер

В последние дни перед попаданием в плен Мюллер фактически исполнял обязанности командующего 4-й армией вермахта. После взятия Минска основные силы армии оказались в окружении. 8 июля Мюллер сдался в плен, приказав подчинённым последовать его примеру. Мюллер был отдельно представлен советским зрителям в знаменитом документальном фильме, причём показан самым первым из всей группы.

В плену Мюллер начал активно сотрудничать по антифашистской линии, присоединился к комитету «Свободная Германия» и Союзу германских офицеров, которые регулярно обращались к военнослужащим вермахта с призывами сложить оружие и прекратить сражаться за Гитлера.

Благодаря этому Мюллер стал одним из первых генералов, отпущенных из плена. Да и сидел он не в офицерском лагере для военнопленных, а в охраняемом коттедже в районе нынешней станции метро «Планерная». Уже в 1948 году он вернулся на родину, где принял активное участие в создании будущей Германской Демократической Республики.

На протяжении нескольких лет Мюллер был вице-председателем Национально-демократической партии ГДР, которая объединяла в основном бывших офицеров вермахта и чиновников среднего ранга, не причастных к нацистским преступлениям.

Мюллер занимал высокие посты в ГДР вплоть до 1958 года. После отставки он некоторое время провёл в психиатрической клинике. Трудно однозначно сказать, действительно ли у него началось психическое расстройство или он стал жертвой интриг в высших эшелонах власти. Так или иначе, в 1961 году Мюллер покончил с собой. Незадолго до его гибели появились данные о его причастности к массовым расстрелам евреев возле Артёмовска, а также к расстрелам советских военнопленных.

Рудольф Бамлер

Ещё один высокопоставленный участник «парада побеждённых», сделавший хорошую карьеру в ГДР. Генерал-лейтенант Бамлер до войны возглавлял один из отделов абвера, но из-за натянутых отношений с Канарисом перешёл в действующую армию.

Большую часть войны Бамлер провёл в Норвегии. Назначение на восточный фронт он получил только в начале 1944 года, накануне начала операции «Багратион». Менее чем через месяц после назначения был пленён в ходе операции отряда капитана Фатина, который захватил немецкий штаб всего с несколькими бойцами. По удивительному стечению обстоятельств в тот день, когда генерал шагал в первых рядах по улицам Москвы, пленивший его советский офицер погиб в бою.

Бамлер, как и Мюллер, сразу же начал активно сотрудничать с антифашистскими организациями, хотя был одним из немногих убеждённых национал-социалистов в вермахте. В плену он окончил несколько специальных антифашистских курсов, на которых изучал основы марксизма-ленинизма.

К 70-летию Сталина Бамлер отправил генералиссимусу восторженное поздравление с юбилеем и уже через несколько месяцев был возвращён в Германию. В ГДР Бамлер был назначен начальником школы народной полиции в Глевене.

С конца 50-х Бамлер, имевший широкие связи в рядах генералитета вермахта, являлся внештатным сотрудником Штази — местного аналога КГБ. Кроме того, он часто выступал с публичными развенчаниями западногерманского милитаризма и критиковал ФРГ за то, что ряд высоких постов там занимают бывшие нацисты. К своему 70-летию Бамлер был награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» — второй по престижности наградой ГДР. Умер в 1972 году.

Фридрих Гольвитцер

Генерал пехоты, комендант крепости Витебск, один из самых высокопоставленных начальников, попавших в плен в ходе операции «Багратион». Гольвитцер был весьма крупной фигурой, поэтому допрашивать его приехал лично маршал Василевский.

После войны Гольвитцер был осуждён за совершение военных преступлений и приговорён к 25 годам лишения свободы. В 1955 году он был освобождён и репатриирован в ФРГ. Там его планировали привлечь к ответственности за совершение преступлений против мирного населения во время Польской кампании.

Но в конечном счёте обвинение генералу не было предъявлено. После возвращения Гольвитцер не занимал никаких постов. Он умер в 1977 году.

Пауль Фёлькерс

Генерал пехоты Фёлькерс считался одним из важнейших пленных генералов, поскольку в 1941 году он командовал 78-й пехотной дивизией, участвовавшей в битве за Москву. Фёлькерсу уделяли особое внимание операторы и фотографы, да и сам он невольно притягивал взгляды, шагая в первом ряду и опираясь на массивную трость во время шествия.

Поскольку подчинённые Фёлькерса по его непосредственному приказу сожгли в Подмосковье несколько сёл, его ожидал трибунал. Однако генерал до него так и не дожил. В январе 1946 года он умер в «генеральском» лагере для военнопленных от кровоизлияния в мозг.

Адольф Гаман

Военный комендант Орла и Бобруйска, которого создатели советского фильма представили зрителям как палача и убийцу. Гаман был всего лишь генерал-майором (уже после попадания в плен был произведён в генерал-лейтенанты), тем не менее в СССР он традиционно считался одним из главных военных преступников, а его фигура стояла в одном ряду с лидерами нацистов.

Уже летом 1945 года в Брянске был организован показательный процесс над Гаманом и несколькими его мелкими подчинёнными. Генерал обвинялся в гибели пяти тысяч человек. По результатам процесса он был приговорён к смертной казни и повешен в декабре 1945 года.

Готфрид фон Эрдмансдорф

Генерал-майор фон Эрдмансдорф был пленён в Могилёве в первые дни операции «Багратион». В январе 1946 года он был привлечён к суду. Как ни странно звучит, фон Эрдмансдорф, ставший комендантом Могилёва за три месяца до пленения, не обвинялся в убийствах или истязаниях мирных жителей. Основными пунктами обвинения были уничтожение ряда жилых домов и промышленных зданий при отступлении немцев из Могилёва, а также угон 10 тысяч местных жителей на работу в Германию и их принудительное использование в возведении оборонительных укреплений нацистов.

В конце января 1946 года фон Эрдмансдорф был повешен на Минском ипподроме.

Йоахим Энгель

Генерал-майор Энгель командовал 45-й пехотной дивизией, той самой, которая принимала непосредственное участие в штурме Брестской крепости в первые дни войны.

Генерал был пленён близ Минска менее чем за неделю до «парада». Он оказался единственным из участников шествия, кто свёл счёты с жизнью, находясь в плену, в июне 1948 года.

Судьба остальных

Начальник 10-го главного инженерного командования 9-й полевой армии Аурель фон Шмидт, которого создатели документального фильма также отдельно представили зрителям, оказался большим везунчиком. Ещё в 1948 году его освободили и репатриировали в Австрию.

Все прочие генералы — участники «парада» были приговорены к 25 годам лишения свободы за совершение военных преступлений. Двое скончались в плену, остальные в 1955 году были репатриированы в Германию и освобождены. Там они тихо доживали свои дни, не занимая значимых постов и стараясь не привлекать к себе внимания.

Если, Вы на меня обиделись, то сначала прочтите ЗДЕСЬ!
Перезалить не просите! Места на винте НЕТ!
ВСЕ ПОСТЫ НА ФОРУМЕ ЗА ДЕНЬ!